***
Жил по заповедям, лишь немного лукавил;
верил классике, доверял камертону,
жил да был... Александр, Борис или Павел?
Человек как остров по Джону Донну.
Даже дом человека был будто остров.
Старый сад, где к осени зреют сливы.
И в самой обстановке, негромкой, не пестрой
было грустно и в то же время красиво.
И хотя человек не делал руками, --
он совсем не умел, -- тяжелой работы,
он всегда собирал и разбрасывал камни
(на песке отлива они как ноты).
Проходили годы, менялся ветер,
приходили друзья, а потом исчезали,
человек оставался; и был в ответе
за свой дом и деревья, закаты и дали.
Жизнь такая штука. Хотелось знать бы
все эти бесконечные хорошо или плохо,
и звонит ли сегодня колокол к свадьбе;
что несет нам следующая эпоха.
А у нас постарели не лица, души --
так мы жили уж, странно и беззаботно.
Наступает море и меньше суша.
Это точно неумолимо. Бесповоротно.
верил классике, доверял камертону,
жил да был... Александр, Борис или Павел?
Человек как остров по Джону Донну.
Даже дом человека был будто остров.
Старый сад, где к осени зреют сливы.
И в самой обстановке, негромкой, не пестрой
было грустно и в то же время красиво.
И хотя человек не делал руками, --
он совсем не умел, -- тяжелой работы,
он всегда собирал и разбрасывал камни
(на песке отлива они как ноты).
Проходили годы, менялся ветер,
приходили друзья, а потом исчезали,
человек оставался; и был в ответе
за свой дом и деревья, закаты и дали.
Жизнь такая штука. Хотелось знать бы
все эти бесконечные хорошо или плохо,
и звонит ли сегодня колокол к свадьбе;
что несет нам следующая эпоха.
А у нас постарели не лица, души --
так мы жили уж, странно и беззаботно.
Наступает море и меньше суша.
Это точно неумолимо. Бесповоротно.