Это - одно из самых глубоких и, в то же время, сжатых сочинений мировой литературы о том, что считать предательством или низостью. Борхесовский Дроктульфт совершает выбор интуитивно - но он выбирает красивое и сложное - и этим оправдывает себя в наших глазах. Но, разумеется, соплеменники были другого мнения.
- сложность
andrreas- November 15th, 2006
Выбегая из дома, забросил в рюкзак первую попавшуюся книжку с полки - в метро оказалось, немецкий "Алеф". Открыл на перессказанной Борхесом истории лангобарда Дроктульфта, который во время военного похода перешел на сторону жителей Равенны - и погиб вместе с защитниками города (за что ему позднее воздвигли памятник.)
Это - одно из самых глубоких и, в то же время, сжатых сочинений мировой литературы о том, что считать предательством или низостью. Борхесовский Дроктульфт совершает выбор интуитивно - но он выбирает красивое и сложное - и этим оправдывает себя в наших глазах. Но, разумеется, соплеменники были другого мнения.
С Борхесом не связано
Или словно в какой-то прозрачной смоле,
Так что взмахи их крылья замедленны, сонны,
И разносятся сверху то вздохи, то стоны.
Напомни пожалуйста, как там было во второй строфе.
:)
ПРЕДАТЕЛЬСТВО - что это?
Re: ПРЕДАТЕЛЬСТВО - что это?
Но от борхесовских лангобардов нас отличает то, что все сегодня несравнимо сложнее в принципе, зоны этического размыты и постоянно изменяются, стилистические и смысловые решения никогда не описываются в системе координат черное-белое (и даже красивое-некрасивое, и даже простое-сложное). В некотором смысле сегодня "быть оправданным по крупному счету" значит в первую очередь экспериментировать с этими зонами, в жизни, в новых медиа, где угодно. Не стоять на месте, делать шаги - даже если нам суждено погибнуть "с защитниками города". И ошибаться, ошибаться. Сегодня не ошибается только тот, кто вообще ничего не делает, кто "не лангобард" )))
(эк меня "пробило" на серьезный комментарий :)))
М.б., я и не прав, но мне почему-то кажется, что довольно много (опять же для меня) чужого – от реакции Борхеса на кальвинизм (почему бы и нет - годы его пребывания в Женеве, в лицее им. Кальвина, и не только).
Для православного же в основе своей сознания (пусть даже и сознания «потомка православных») многие вопросы так, как у Борхеса, не стоят и вряд ли могут быть поставлены. Нет в этом сознании переживания, опасения предопределенности – наоборот, скорее свойственно верить, что все свободны, все призваны ко спасению и все в конце концов могут спастись и спасутся (Вот только оскоплять себя не надо. Кстати, если быть точным, учение Оригена было осуждено не за мысль о всеобщем спасении (людей).
То есть то, что для Борхеса проблема, здесь даже не вопрос, а иногда - аксиома, иногда – просто другое измерение.
То есть может быть и сближение, но от разного истока.
Православному скорее свойственно ожидать от Бога не кары или индифферентности, а любви и подарков (великия и богатыя милости).
(Не следует смешивать с субъектами, бегающими ночью по Москве с хоругвями в довольно странных местах. «Это те, что кричали «Варраву...». Сюжет сугубо политический, и к даже довольно дикому нашему обществу имеющий мало отношения. А нормальные люди ночью обычно спят, и лучше - если с тем, кого любят нелицемерно.)
Что же касается именно этой новеллы – она ведь не о предательстве (у Борхеса ведь есть еще истории о предательстве),скорей (Вы отметили) о проблеме выбора, который, м.б., другим представляется предательством, но ведь это уже проблема других. Это не вопрос этических экспериментов-тут, ей-богу,новое-то не придумаешь.
И, кстати, ведь не что-нибудь, а Равенна.