andrreas

Мой отец понимает немецкий благодаря родителям (долгое время не говорил, а к 40, когда открылись границы, многое вспомнил). Прабабушка Амалия Каспаровна настояла, чтобы меня крестили в местной общине, от неё же у меня старая библия - я был единственным из внуков-правнуков, кто мог и хотел ее читать. Но я всегда думал о себе как о русском. Иногда, оказываясь среди родственников по другой линии, кивал в шутку: чуваш, конечно. Фенотип соответствует. Мои родители тоже не относились к немецкому и к Германии всерьез. Могли бы уехать в начале 90-х на общей волне - но зачем... Я до сих пор наблюдал за своим пребыванием в Германии как-бы со стороны, не понимая, как это получилось и к чему ведёт. Часто поправлял людей: мой дом по эмоциональным критериям, да и по формальным, - визу каждый раз дают на год и не ясно, что дальше, - скорее где-то между Новосибирском и Москвой.

Накануне я разобрался с университетом (окончательная точка на преддипломе) и работой (подписал бессрочный контракт). А сегодня получил постоянный вид на жительство. В голове теснятся странные мысли. И вообще кончается март, а с ним полоса - не поверите - безнадёжного и трудного. У меня язык не поворачивается говорить слово "эмиграция", потому что границы открыты, информационное поле общее, а место жительства, - для моего поколения, если обобщать, - не решающий фактор формирования идентичности, круга друзей, привычек, быта. Но всё больше по-житейски укореняюсь в Гамбурге. Хотя куда уже больше.