andrreas

"Как эти люди собираются оправдываться на Страшном суде?" -- журналист и блогер Сергей Сумленный клеймит бульварную газетку "Berliner Kurier", проиллюстрировавшую ужасы русских бомбардировок фотографией осетинского госпиталя. Пост под заголовком "Классика информационной войны" лидирует по цитируемости в русскоязычной блогосфере. Под овации русской патриотической публики автора вносят в топ блогорейтингов.

Конечно, Сумленный не считает нужным отметить, что желтый и недалекий листок -- куда меньше капли в море немецкой прессы, сохранявшей при освещении конфликта весьма сдержанный тон. И не замеченной во лжи. Berliner Kurier печатает примерно 140 тысяч экземпляров, занимая 0,6% печатного рынка. Всего же в Германии в этот день вышло 24.540.000 (!) экземпляров газет и журналов (источник IVW).

Не уверен, что публикация явилась результатом антироссийского заговора. Издание известно своей некомпетентностью. Но даже если и так -- можно ли на этом примере говорить об "информационной войне"? Мне интересно ещё и вот что: как поступил в этой ситуации не блогер Сумленный (блогер, как оказалось, упивается рейтингами), а его журналистская ипостась? Знаете, я не писал о страшном суде и информационной войне в своем сетевом дневнике, не участвовал в обсуждении топовых постов, но нашел время на банальное письмо в редакцию.

"Безумного ублюдка Мишу, надеюсь, дождется крепкая русская пенька" -- Сумленный уже чувствует себя голосом эпохи, публикуя списки погибших "миротворцев" и собирая почти тысячу комментариев, перессказывая историю о канале Fox News и девочке Аманде.

И это уже элементарная непорядочность. Рейтинги на вражде, на крови, если копнуть. Только меня почему-то нынешние полёты духа Сумленного не удивляют. И прежние его дайджесты (или, скорее, компиляции) отличались стремлением доказать: западный мир и, в частности, Германия -- в глубокой жопе. То есть преподнести русскому читателю именно то, что он и хочет услышать: "У нас бардак, но и у них не лучше". С интонациями Михаила Владимировича Леонтьева, как мне неизменно слышалось.

Сумленный не гнушается громких слов. "Страшная, безвыходная нищета - спрятанная за все еще чистые и ухоженные стены домов, за милые занавесочки, за герань на окнах... Нищета обступает, душит - и даже если ты сам (еще пока?) не внутри нее, ты не можешь ее не чувствовать кожей. Господи, как мне больно." Это о положении в Германии пенсионеров и многодетных семей. При этом наш Леонтьев-Сумленный не затрудняет себя поисками хоть каких-нибудь фактов по существу дела. Или, возможно, знает о них, но не хочет предъявлять читателям. Легко, например, проверить, что в Германии по меркам ЕС один из самых низких уровней бедности. "Под" прожиточным минимумом -- лишь 13% населения. В среднем по Европе -- 16%. В России (примем государственную статистику на веру без комментариев) -- 31%.

Германия Сумленного -- криминальная страна, в которой бесчинствуют эмигранты. В которой нет будущего у высшей школы. В которой коррумпированное чиновничество. И т.д. и т.п. Любимый прием автора -- выхватить отдельный, часто весьма эмоциональный фактик и раздуть вокруг него пламя справедливой ненависти. При этом, скажем, если Сумленый пишет об ужасах преступного мира Германии -- приведет ли он справку о том, что в этой стране совершается в два раза меньше убийств, чем в Америке, и в десять раз меньше, чем в России?

В общем, друзья... Я просто советую вам не читать этого автора. По крайней мере за обедом. Он и был не особенно информативным и объективным (хотя иногда смешным). Но теперь ещё и кликушеством страдает. В очень острой форме. Мне втройне неловко выступать с подобными заявлениями в силу былого знакомства-приятельства. Эта затянувшаяся реплика, собственно, вызвана лишь прямым враньем Сумленного в мой адрес. Якобы я назвал его "разжигающим ненависть к Германии солдатом информационной войны". И "с гневом отфрендил". Знаете, это совершенно не мой почерк. Вообще, фантазии Сумленного легко узнаются по высоким нотам и пафосу. И "отфредил" его я не с гневом. Просто сделал несколько шагов в сторону -- из зоны испорченного воздуха и нервного крика.