не раскаявшихся в грехе и гордыне,
моряков и купцов, воинов и разбойников.
Многие были из Эйдума.
Мертвые крутят водовороты,
сталкивают течения, посягают на берег:
грохочет прибой, уносит песок и глину.
И море не может ждать, возвращает,
уже возвращает своих мертвецов.
В канун Аллерхеллиген, Всех Святых,
собирается шторм,
в ветре слышны голоса,
хрип, кашель и стоны:
"Домой, земля, принимай..."
Эйдум стоял над морем и был богаче других
в землях фризов и вендов.
В Эйдуме торговали и мало молились.
Лишь угоднику Нильсу поставили церковь.
Ночью в земле пошли трещины,
в них устремилась вода.
А мертвецы устремились к живым.
Утром кругом было море.
Только Санкт-Нильс устоял.
Люди, немногие выжившие,
слышали колокол.
Ветер прогнал туман, и они увидели башню
далеко от нового берега.
В алтарь заплывали морские свиньи,
морские коты рыхлили кладбище,
а колокольня стояла ещё сто лет,
пока не достроили новый город
и новую церковь угодника Нильса.
Хронист Дангвард рассказал об Эйдуме
и приписал кое-что от себя.
Смерть на земле милосердна:
прах возвращается к праху,
дух возвращается к богу.
Дом человека сад земной, суша,
а вдали от неё не найти покоя.
Молитесь о нераскаявшихся,
поминайте своих покойных
пока штормит в канун Аллерхеллиген.
Каждый год штормит, каждую осень.
Пока Эйдум заносит донным песком.
