В клубе курили и накачивали себя пивом суровые мужчины. Я, наверное, был, самым молодым и худеньким. Экран над барной стойкой показывал порево. На стартовой странице компьютера в уголке можно было выбрать из двух страниц -- romeo и bareback. Нет, из трёх, ещё с погодой. Это хорошо, что на мне было темное, а в руке мотошлем. Ну и татуировку я вовремя сделал.
Я заглянул в полутемный лабиринт. Не стану ли я жертвой группового изнасилования? Без резины. Однако первый же брутальный мужик, попавшийся мне в переходе, бухнулся передо мной на колени. Следующий хотел взять у меня в рот через решетку символической клетки в уголке. Ещё один спустил с себя штаны и выставил в коридор попу. Порноцирк, блин. С настоящими медведями.
На следующий день я встречался с другом, которым когда-то был увлечен, потом потерял. Вроде бы он долго болел. Лишь после того, как мы нагулялись по городу и пропустили по несколько чаше кофе, я вытянул у него слово за словом, что было. Он дважды прошел химиотерапию, видел, как выходит с кровью и говном собственный кишечник, лежал в коме.
Прошло всего полгода после выписки, а только по странной, почти прозрачной, худобе рук можно было догадаться, что смерть за них держалась. Друг излучал весеннее счастье. Собирался вести студентов на экскурсию. Звал на крестьянский двор, который купил где-то в Шварцвальде. Говорит, там живет настоящее привидение. Оно безобидно.
