Горький язык, распалённое дерево речи
корни пускает в удобренной ямке за нёбом
и собирает в себя все чудесные соки,
горечь всех впадин желанного тела, -- подмышек,
паха, -- из каждой глубоко запрятанной поры.
Эта река возвращается в древнее русло,
влагу даря пересохшей долине, и снова
сладкие корни аира растут через ступни,
острые стебли осоки царапают щёки,
вьюн оплетает живот как античную урну.
Зрение стало ненужным и сомкнуты веки,
из уголков выступает прохладная жидкость.
Если собрать языком, нужно быть осторожным:
можно случайно разрезать уздечку ресницей,
можно поранить гортань или нежные дёсны.
...Карие, словно янтарь, они дремлют и дышат
тихо до самой минуты надрыва дыханья.
Горечь растёт, обжигает все складки и трубки
лёгкого, бронхов и горла. Прикушены губы --
с горькими соками смешаны сладкие соки.
Кисти расслабленных рук, разве это не корни,
всюду они проникают в стремлении к влаге.
Линия жизни становится зеркалом глины,
ногти врезаются в кварц и дробят его зёрна.
Ты еще чувствуешь пальцы, ты чувствуешь пальцы.
2002
