проза, "ОДИН З НАС", №76
(в продолжение)
***
Вот провожаешь на поезд парня, который провел в городе сколько-то и уезжает к себе, подробности не так важны, хотя было весело и бездумно, хотя ещё за пару часов до отъезда затащили домой третьего, чернокожего, пружинистого, впускавшего в себя сразу два, – ранний пелевин заметил бы, что такое особенно сближает мужчин, – но при всём этом понятно, что не предназначение, а просто отдых, Ялта, два одиночества и т. д.; провожаешь, на табло рисуются ноль ноль ноль ноль, а он буднично отмечает: «Полночь, сейчас карета исчезнет, бал прошел, ашенпуттель бежит домой», – и вдруг ты впервые понимаешь, что имел в виду, даже не что, а как это имел в виду Иосиф Александрович – остановись, ты не столь прекрасно, сколько неповторимо, в какой-то детской нелепости, бесприютности. По дороге домой нанизывается, не отпускает мотив. (Шлюмп – это шламм, болотная, с которой начинатся моя овечья улица.) Если остановившиеся часы показывают дважды в сутки верное время, все, пожалуй, помнят эту школьную задачу, – куда точнее опаздывающих всего на минуту, – то что происходит с остановившимся человеком? Оказывается ли он дважды в сутки или хотя бы раз в год там, куда стремится? Ведь говорят, что большинство из нас ходят кругами.
***
В последнем, 52-ом, номере «Литературной газеты» за 2012-ый – четыре моих стихотворения.
«Некоторые цензуру не прошли, напр., о мальчике, который кончил и обтер живот. Мне нормально, а редакция в ужас бы пришла», – извиняется редактор И. П.
Чувствую себя то ли волком в овечьей шкуре, то ли литературным коллаборационистом. Но ладно. «Надо публиковаться везде», – говорит великий Кабанов.
***
Пожалуй, у меня накоплен некоторый жизненный опыт флирта и знакомств. Делюсь я им часто и охотно, но бессистемно. В очередной раз накипело, и я решил составить собственную опись качеств знатнейших народов.
